По прогнозам аналитиков, 2022 год должен был стать для российского кофейного рынка годом восстановления после пандемии коронавируса. Но в феврале индустрию ждало новое потрясение: начавшаяся в конце месяца военная спецоперация России на территории Украины и последовавшее за этим введение экономических санкций со стороны США и стран Евросоюза в отношении нашей страны поставили перед отраслью серьезные вопросы. Что будет с индустрией в ближайшие месяцы? Как переформатировать работу компаний под стремительно меняющиеся условия и как выстраивать ее в дальнейшем? Каких поставщиков, подрядчиков и партнеров выбрать и как вести себя в свете ухода с отечественного рынка крупнейших западных игроков? Как вообще действовать, чтобы сохранить бизнес в кризис?

Чтобы ответить на эти и другие волнующие профессионалов вопросы, Stream Coffee собрал экспертов на специальную Q&A-сессию. Модератором встречи выступила основательница проекта Елена Беспалова.

Павел Шестаков, директор по продажам компании Cocar: «После драматичного падения продаж в 2020-м и увеличения объемов поставок в 2021-м на 20% мы надеялись на продолжение позитивной тенденции и рост в этом году. Мы работаем с сегментом спешелти-кофе, отбираем зерно, которое получает больше 80 баллов (по протоколу Ассоциации спешелти-кофе, или SCA, для оценки зерна используется шкала от 0 до 100. – Прим. ред.), поэтому мы отметили значительный рост в прошлом году и рассчитывали на хорошие объемы в этом. Пока они сохраняются. Плюс в прошлом году сильно вырос рынок по зеленому кофе. На бразильскую робусту спрос повысился раза в два. Мы ожидаем незначительного снижения с новыми поставками осенью (в сентябре – октябре), а до осени будет подорожание «Бразилии» и всех остальных сортов».

Павел Шестаков, директор по продажам компании Cocar: «Сейчас «Бразилию» можно купить за 8,5 $, а через месяц она уже будет стоить 9 $ и больше. Ближе к августу цены тоже продолжат расти. На самом деле, главная проблема сейчас не стоимость зерна на мировом рынке, а его наличие на складах. Пока нет запретов Евросоюза по поставкам именно зеленого кофе, но возить его становится все сложнее, поэтому наличие запаса на складах очень важно. Думаю, к осени все стабилизируется, в том числе цена на мировом рынке, и мы выработаем проверенную схему поставок в Россию».

Павел Шестаков, директор по продажам компании Cocar: «Да, мы предупреждали об этом наших партнеров год назад, и благодаря этому многие были готовы и забукировали зерно заранее, поэтому получили кофе по цене гораздо ниже текущей на рынке. Зерно, которое сейчас стоит 9 $, подготовившиеся игроки получали по 6 $».

Павел Шестаков, директор по продажам компании Cocar: «Если в январе – феврале у нас были стандартные объемы поставок, то в марте мы отметили огромный спрос. Это связано с тем, что наши партнеры (сейчас мы все на рынке партнеры, а не конкуренты), которые продают зеленое зерно, почувствовали дискомфорт и пришли к нам. К тому же зеленого зерна скоро вообще не будет, и многие закупались впрок. В итоге в марте наши продажи свободного кофе со складов выросли в два раза: у нас есть зерно, которое мы возим по контракту и для свободной продажи: вот объем продаж последнего вырос в два раза».

Павел Шестаков, директор по продажам компании Cocar: «На то, чтобы значительно сократить ассортимент, нужно минимум полгода. Задержки с поставками начались не в феврале, а в прошлом году. Если раньше поставки из стран-производителей (где выращивается кофе) осуществлялись примерно за 2–3 месяца, то уже в прошлом году эта цифра составила порядка 4 месяцев. С момента покупки и до момента, когда мы получаем зерно, проходит 4–5 месяцев. Поэтому сменить ассортимент и перейти на другие позиции за такой короткий срок невозможно. Наш ассортимент пока не изменился, но часть контейнеров мы поставили на удержание».

Татьяна Келлер, коммерческий директор Cocar: «Поменялись вводные и условия поставок. Задержки связаны в первую очередь с пандемией и, как следствие, проблемой с транспортировкой судами. Чтобы забронировать контейнер в 2021 году, нужно было делать бронь за два месяца и надеяться, что к тому моменту твой производитель успеет подготовить товар, а если он не успевал, то бронь просто слетала.

Мы не планируем менять ассортимент. Кофе, который мы возим, имеет определенный спрос и своего покупателя. Понятно, что цены растут и многие начинают ставить на бленды, добавлять в кофе дешевую робусту и «Бразилию». Эта тенденция есть, и мы не собираемся ее игнорировать, а будем планировать поставки более дешевого и базового кофе, чтобы удовлетворить потребность каждого клиента. Но убирать средний сегмент мы тоже не планируем. Да, цена на те лоты из этого сегмента, которые мы возили, выросла, но выросла стоимость кофе вообще.

В результате разница в цене между дорогим и дешевым кофе стала несущественной. Раньше дешевый стоил, скажем, 4 $, а дорогой – 13 $. Сейчас дешевый стоит 9 $, а дорогой – 15 $. Значит, мы будем пить более дорогой и качественный кофе, если он приедет и останется структура спроса».

Игорь Емельянов, CEO Zavod Coffee: «В марте на рынке случилось то же, что происходило с 2014 по 2022 год, только в миниатюре и за месяц: все бросились покупать бленды, а потом эти же клиенты приходили и говорили, что погорячились и хотят что-нибудь поинтереснее. Возможно, это оптимистичный прогноз, но мне кажется, что спрос на кофе не упадет».

Татьяна Келлер, коммерческий директор Cocar: «Не думаю, что мы вернемся к структуре спроса 2009–2010 годов. Хочется верить, что люди привыкли пить хороший кофе и для них он не настолько дороже, чтобы отказаться от этой привычки».

Валентина Моксунова, генеральный директор «Колибри Кофе»: «В 2022 год мы вступили в очень оптимистичном настроении. У нас 2021-й был одним из лучших за всю историю компании: мы не только отбили потери 2020-го, но и начали о чем-то всерьез мечтать. Мы работаем только с фермерами и контракты заключаем на сезон вперед. Поэтому наши клиенты оказались в ситуации, когда цена по рынку была выше, а в какой-то момент оказалась запредельно низкой, у нас начался всплеск продаж. Зерна из Эфиопии и так были дорогие, и тут скачок был минимальный. Внутри самой Эфиопии сейчас проблемы с ягодами, жутко растут цены, и в этом году там нет ничего хорошего. Так что если вам предлагают отказаться от контрактов, то отказывайтесь.

В остальном наш ассортимент не изменился. Фермеры, с которыми мы работаем, – это Бразилия (несколько ферм), Сальвадор, Колумбия, Таиланд и Эфиопия.

Рынок в таком состоянии начинает покупать все, что есть, потому что страшно: курс гигантский, цены неопределенные. В марте у нас тоже были огромные продажи, но мы решили ограничить позиции по «Бразилии» (самое большое направление) и квотированно предлагаем их нашим постоянным клиентам. Наша главная задача – обеспечить в первую очередь их, а остальным, кто в панике носится по рынку, мы предлагаем остальной ассортимент.

Понятно, что трак (логистика) будет перестраиваться. Процесс станет дольше, дороже. И то не факт, что кофе будет доходить. На мировом рынке тоже происходят неприятные вещи, потому что сырье монополизировано. Кто раньше занимал 50% рынка, сейчас контролирует под 80%.

Мы работаем по предзаказу, поэтому по ценам пока все сохранилось. Нас больше всего беспокоит способность наших клиентов продавать кофе дальше по цепочке: пока у них все хорошо, у нас тоже все хорошо».

Валентина Моксунова, генеральный директор «Колибри кофе»: «Пока груз висит на таможне в Европе, все досматривается чуть ли не вручную. Каждый день простоя стоит минимум 100 $. В общем создаются максимально сложные условия для бизнеса.

К тому же все быстро меняется, поэтому гадать тяжело. Груз болтается в море три недели, и за эти три недели новости обновляются каждый час».

Валентина Моксунова, генеральный директор «Колибри кофе»: «Я считаю, что нужно сбавить обороты, не форсировать продажи, а немного успокоить потребление. В марте на рынке был буквально второй Новый год, такого уровня потребления в этом месяце не было никогда. Нужно просто успокоиться и дожить до осени».

Роман Хомченко, CEO Submarine: «Мы не успели столкнуться с проблемами в связи с закупкой зерна. Наш кофе приехал в январе, а в феврале была приятная биржа, и мы продавали кофе. Обычно запасов нам хватает на несколько месяцев. А вот что делать с новым кофе – проблема. Тут мы идем к импортерам, они говорят, что у них нет денег, у обжарщиков – тем более. Думаю, что было бы здорово получить от правительства программу для таких, как мы. Если бы какой-то большой конгломерат пошел и выступил от нашего имени, это было бы действенно и полезно».

Юлия Чантурия, руководитель Coffee Tea Cacao Russian Expo: «Сейчас власти снимают таможенные пошлины на чай, молотый и растворимый кофе, иначе наш бизнес просто не выживет. При этом с нами никто не советуется, все решения принимаются на высоком уровне, и никто не думает, как они повлияют на кофейно-чайную отрасль».

Роман Хомченко, CEO Submarine: «Да и никто к нам сам не придет. Нужно идти и конкретно говорить о нашей отрасли».

Юлия Чантурия, руководитель Coffee Tea Cacao Russian Expo: «Это возможно в будущем, но на сегодняшний день Ассоциация («Росчайкофе». – Прим. ред.) никак не может на это повлиять. Мы пишем письма, но, к сожалению, пока это не работает. О многих решениях мы узнаем постфактум».

Роман Хомченко, CEO Submarine: «Раньше было субсидирование, оно нам помогало. Было кредитование. Проблема не в том, чтобы завезти кофе, а дальше – чтобы продавать его по адекватной цене».

Александр Горбунов, представитель Gourmet Style: «Сейчас проблемы гораздо серьезнее, чем отсутствие или нехватка денег. У тебя могут быть рубли, но ты с ними ничего не можешь сделать».

Роман Хомченко, CEO Submarine: «Нам нужна еще более сильная и громкая ассоциация, которая бы говорила за нас».

Юлия Чантурия, руководитель Coffee Tea Cacao Russian Expo: «Такие программы существуют, и я не понимаю, почему ими не все пользуются, особенно в регионах. Были серьезные программы на 2021–2022 годы, что-то происходит по инициативе компаний…»

Роман Хомченко, CEO Submarine: «Ну вот у нас будет выставка, и можно на нее привлечь правительство, Ассоциацию и узнать, что делать».

Юлия Чантурия, руководитель Coffee Tea Cacao Russian Expo: «Привлечь Ассоциацию – это хорошо. Но должен быть инициативный человек, который будет представлять наши интересы, ходить и решать наши проблемы. На сегодняшний день Ассоциация решает проблемы крупного бизнеса, и там немало своих акторов. Нам нужно создавать свою организацию для малого бизнеса, для решения наших проблем нужен представитель».

Михаил Субботин, руководитель PIR-COFFEE и Moscow Coffee Festival: «Нужны мировые стандарты обучения, мировые стандарты качества. SCA в России (по состоянию на июнь 2022 организация приостановила деятельность в России. – Прим. ред.) нужно заниматься продвижением не только внутри российского сообщества, но и вовне, а у нас это происходит на каких-то волонтерских началах. Я изучал то, чем занимаются их координаторы, и понял, что это огромный объем работы. Нужно подходить к этому всерьез, нужны финансы и контакты со всеми»..

Татьяна Келлер, коммерческий директор Cocar: «По сути, сейчас человек, находящийся в России, не считается безопасным плательщиком. Поставщик хочет как можно скорее получить предоплату, ему все равно, какое у тебя финансирование: чем быстрее ты отдаешь деньги, тем лояльнее к тебе будут относиться. Перед нами стоит задача сохранить всю цепочку в приемлемом виде».

Павел Шестаков, директор по продажам компании Cocar: «Поскольку мы занимаемся импортом, стоимость заемных денег для нас выросла в разы. Вопрос не в том, чтобы взять кредит, а в рисках на рынке, поэтому мы сейчас удерживаем поставки. Мы хотим быть уверены, что кофе придет и будет куплен и что мы переведем деньги своим поставщикам».

Игорь Емельянов, CEO Zavod Coffee: «Тут еще другая история: многие обжарщики отдали деньги своим поставщикам только из-за курсовой разницы. А импортеры перестали кредитовать нас, и мы теперь лишились возможности кредитовать всех по цепочке».

Александр Горбунов, Gourmet Style: «Мне кажется, в этом и есть проблема: мы обсуждаем ситуацию так, будто уже сели на землю, огляделись и поняли, что происходит, но на самом деле мы находимся в моменте. Все, о чем мы сейчас говорим, через полчаса может быть неактуально. Нужно понять, зачем нам нужны деньги. На кредитование? Чтобы купить контейнер зерна? И что с ним делать?»

Юлия Чантурия, руководитель Coffee Tea Cacao Russian Expo: «Понятно, что сейчас идет перестройка, но нужно время, чтобы все начало функционировать. Какой будет схема, до конца тоже пока непонятно».

Александр Горбунов, Gourmet Style: «Непонятно и что нужно перестраивать. Есть пакет санкций, но нужно ли нам перестраиваться сейчас? Это конечная или еще что-то будет происходить? Конечно, мы можем производить пакетики для чая, вопрос, когда и сколько это будет стоить. На самом деле, делать можно все что угодно, просто скоро у нас не будет никакого ассортимента, будет одна модель кофемашины, одна марка чая и не будет никакого выбора.

Вы предлагаете делать весь бизнес-процесс внутри одной страны самим, но так не должно быть. Вы же не начнете сажать кофе? По сути, все страны связаны между собой и есть некая цепочка между ними. Мы не можем сажать кофе или заниматься еще какими-то вещами, поэтому мы импортируем зерно из других стран».

Юлия Чантурия, руководитель Coffee Tea Cacao Russian Expo: «Просто у нас, как обычно, сначала делается, а потом думается, как это может повлиять на всю индустрию. То есть мы сделаем, а бизнес потом как-нибудь выплывет».

Татьяна Келлер, коммерческий директор Cocar: «С другой стороны, сложно прогнозировать, как что-либо сработает: можно долго размышлять, что и как пойдет, а по факту получится абсолютно другая история».

Мирко Скаккабароцци, бренд-менеджер по развитию в России и СНГ OraSì Barista: «Наше производство находится в Италии. Проблемы с импортом в Россию начались еще в прошлом году: все подорожало, наблюдалась нехватка контейнеров, в два раза увеличилась стоимость контейнеров. Мы возили морем из Италии в Санкт-Петербург определенные товары, например сливки, шоколад, растительное молоко. Теперь все идет на колесах через Прибалтику. Пока нет контейнеров и непонятно, будут они или нет. А еще огромные очереди на таможне.

После начала спецоперации мы не грузили товар неделю и не меняли условий оплаты для партнеров. У кого была предоплата – осталась, у кого была отсрочка – тоже. В марте были очень хорошие продажи, но это было связано с курсом. Теперь цены вернулись практически до уровня февраля 2022. (Экспертная сессия состоялась 21 апреля 2022 года – Прим. ред.) Наш ассортимент не сокращается, мы даже его расширили немного. Основное наше направление – растительное молоко. Слышал про проблемы Tetra Pak, но у нас производство не здесь, поэтому задачи немного другие. В общем все стараются найти другие пути. Мы не собираемся уходить с рынка, потому что работаем тут уже 25 лет».

Александр Горбунов, Gourmet Style: «С оборудованием тяжело. Есть глобальная и локальная истории. Кофемашины, например, под санкциями. Есть европейское и американское оборудование, все поставщики общаются по-разному. Наши пока остались с нами, но у них есть внутренние преграды: законодательство и запреты на работу с Россией.

Все еще зависит от спроса: оборудование дорожает из-за логистики и курсовых рисков. Проблема в том, как взаимодействовать с поставщиками дальше. Надо придумывать что-то новое. За последний год поставщики подняли цены от 7 до 12%. Что касается логистики, то вопрос не как ее посчитать, а как в целом осуществить.

Многие логистические компании просто боятся поставлять груз в Россию, потому что штрафы огромные (до 250 тыс. €). Я думаю, сейчас многие открыли компании в Казахстане, Эстонии, придумали новые схемы, но в итоге это может не сработать, потому что каждый день что-то меняется»

Борис Скебнев, бренд-менеджер La Marzocco в России: «Те, кто в январе еще торговался за цены на кофемашины, в марте просто купили все без торга».

Татьяна Лухминская, генеральный директор Gourmet Style: «Ситуация уже максимально плохая! Оборудование под санкциями, его нельзя ввозить в Россию. Кофемолки не под санкциями, а запчасти под санкциями. Официально из Европы и Америки сюда ничего привезти нельзя. Из Китая можно только ввозить. При этом ко всем решениям нужно относиться как к временным. И как дальше развиваться, каждая компания выбирает для себя».

Валентина Моксунова, генеральный директор «Колибри кофе»: «В начале локдауна тоже казалось, что это конец. Но ко второму году все нормализовалось. Сейчас новые вводные, они более агрессивные».

Борис Скебнев, бренд-менеджер La Marzocco в России: «Сейчас мы не можем обозначить новые цены. Пока мы не получим товар, все будет непонятно».

Кирилл Русаков, генеральный директор ABC PACK: «В марте мы заметили нереальный спрос на упаковку: все брали впрок. При этом мы думаем, что стоимость брендированной упаковки вырастет на 20–30%, а небрендированной – откатится на уровень показателей до спецоперации.

Примерно 80% комплектующих на этом рынке не российского производства. Это краска, зип-замок, клапан – все привозное. Мы рассчитываем, что цены по комплектующим пока останутся на прежнем уровне и что у нас есть запас примерно на год. Так что дефицита по этому сегменту не будет.

Если говорить про брендированную упаковку, то высок спрос из смежных индустрий: люди пытаются заменить уход европейских компаний, и идет запрос на корма, снеки. Также активизировались мошенники, которые хотят делать копии уходящих брендов.

Мы сейчас запускаем производство тубусов и ставим цель сделать тубус для кофе как альтернативу привычной упаковке. Проверяем, как кофе чувствует себя в упаковке со специальным слоем, который мы придумали.

На самом деле, эта индустрия не такая большая по сравнению с другими. Было подозрение, что будет дефицит на сырье, потому что большие компании стали выкупать большие объемы, но сейчас все поняли, что паниковать по этому поводу не стоит.

Мы предлагаем клиентам рассрочку на полгода по минимальной предоплате, чтобы снизить нагрузку по упаковке».

Юлия Чантурия, руководитель Coffee Tea Cacao Russian Expo: «Еще одна проблема, которая существует на этом рынке, – это проблема с упаковкой Tetra Pak. Мы сейчас говорим только о зерне, но есть огромный сегмент, который обслуживает заведения с кофе: тут и оборудование для кофемашин, и стаканчики, и молоко. Такие глобальные перестановки происходят не каждый день, и сложно что-то предсказывать в момент турбулентности. Говорить, что будет завтра, можно будет, только когда мы достигнем дна и оттолкнемся».

Новые вызовы уже повлияли непосредственно на кофейни. Владельцы заведений реагируют на кризисные явления по-разному – в зависимости от того, идет ли речь о сети или независимом проекте, кофейне в Москве, другом миллионнике или небольшом городе и так далее. Спикеры Stream Coffee обсудили в том числе эти различия.

Михаил Субботин, руководитель PIR-COFFEE и Moscow Coffee Festival: «При общении с регионами создается ощущение, что у них вообще ничего не изменилось пока».

Алия Ширизова, руководитель кофейного департамента Surf Coffee: «У нас тоже стало все лучше, но здесь сыграло множество факторов: наступление теплого сезона, уход «Старбакса».

Владимир Шагов, руководитель отдела «Меню» Surf Coffee: «На самом деле наложение событий на события происходило стремительно в первые две недели. Первое, что все увидели, – резкий скачок доллара. Мы нивелировали спрос: в регионах были созданы меню, которые можно было менять буквально каждый день, в том числе с точки зрения цен, хотя это особо не пригодилось. Москва и центральные регионы корректировали цены один или два раза».

При этом в регионах мы наблюдали отток гостей, но буквально на неделю, наверное. После ухода с рынка западных компаний мы получили приток. И после этого уже не было сильных амплитуд. В южных регионах была проблема с молоком, как будто логистику прервали. Сейчас вроде все нормально».

Алия Ширизова, руководитель кофейного департамента Surf Coffee: «Заявок на открытие франшизы стало больше. Люди начали искать способы вложения и сохранения денег. Много заявок пришло и из-за границы: уехавшие пробовали инвестировать в индустрию.

Мест под аренду пока больше не стало. Компании, которые ушли с рынка, пока не сдают свои места. Цены на аренду пока тоже не меняются».

Илларион Цеханович, СЕО One Price Coffee: «В конце февраля мы попали в такую же яму, как и все. Мы готовились к изменению цен, потому что с конца 2021-го было понятно, что цены на зерно будут расти. Но мы к этому шли поступательно. Обычно мы тестим любые изменения на кофейнях, понимаем, что происходит со спросом, и рассматриваем несколько моделей, но, так или иначе, первое, что мы сделали, – поменяли цены.

У наших поставщиков увеличивается ценообразование и растет себестоимость, и у нас большая проблема с зерном, со стаканами и картоном. Потом начались проблемы с молоком, требовались большие усилия, чтобы все это удержать. Но после повышения цен мы не сильно упали, наверное, на 6–10% по гостям. В целом мы получили приток в нижний сегмент, мы работаем по модели fix price с нижним сегментом 90 рублей. Мы и так планировали вводить четвертый объем (300 мл), в итоге это и сделали. Работали на финском картоне – это двухслойный стакан. Все было красиво, и пока мы с ним же и работаем, но ищем варианты, потому что цена сильно выросла. Пока наше качество – это наша основа.

Вообще пересматривать пришлось все! Но команду удалось сохранить практически полностью. Развитие идет, причем идет достаточно активно. До середины февраля мы росли с темпом 10–15 кофеен в месяц, сейчас – с темпом 10 кофеен. Всего у нас 270 кофеен по России. Основные регионы присутствия – Москва и область, Санкт-Петербург, Краснодарский край, частично мы есть в Новосибирске, Воронеже и так далее. Сейчас партнеры из ближнего зарубежья рассматривают нашу модель как по стандартной, так и по мастер-франшизе».

Илларион Цеханович, СЕО One Price Coffee: «По большому счету мы получили небольшой отток, но наблюдаем за этим, часть игроков снизили качество, мы этого не делаем, одна из основных задач у нас – сохранить гостей».

Илларион Цеханович, СЕО One Price Coffee: «Средний чек вырос на 10–12%, себестоимость по чашке увеличилась на 50%, потому что это зерно, картон и молоко, а их цена выросла от 20 до 80%. Это серьезный рост, но мы пока отыгрываем его за счет увеличения цен на кофе».

Илларион Цеханович, СЕО One Price Coffee: «Пока тренд положительный. Ситуацию сложно спрогнозировать, и мы смотрим на месяц вперед максимум. Март мы уже вытянули, выжили в этой ситуации. В мае мы ввели новые продукты – холодные напитки и фраппе. Уход с рынка конкурентов дает больше возможностей. Смотрим, что можно сделать, чтобы поддерживать выручку и быть интересными гостям. Но мы рассматриваем это как временную историю.

По аренде я добавлю, что площадки сейчас постепенно освобождаются, и мы уже видим свободные площади и в Южном федеральном округе, и в Центральном регионе. Но арендная плата пока остается на прежнем уровне, снизить ее можно только по договоренности.

Наша задача теперь – удержать себестоимость. Мы не можем постоянно менять цены, гости нас не поймут. Сейчас мы перешли на новый уровень цен и дальше должны в них жить».

Юлия Чантурия, руководитель Coffee Tea Cacao Russian Expo: «Основная проблема сейчас – это бумага для чая: она просто перестанет сюда приходить. Есть две-три компании, которые производят эту бумагу, в том числе китайские, но продукция очень плохого качества. Это серьезная проблема. Непонятно, что будет в ближайшем будущем именно с пакетированным чаем. Скорее всего, на рынке появится индийский и турецкий пакетированный чай. А для нас это не очень хорошо».

Андрей Колбасинов, основатель чайного проекта Nitka: «На пике себестоимость некоторых позиций выросла на 30%. Плюс март у нас совпал с закупкой всего чая на год: если мы не оплатили бы сырье в марте – апреле, то его просто не собрали бы с деревьев. Стратегия была на увеличение количества уникальных продуктов: сейчас это максимально важно для сохранения бизнеса, потому что уникальность дает возможность повысить маржинальность. Я был и остаюсь сторонником высокой маржинальности в экономике, потому что страдают в основном те, у кого низкая маржинальность.

Из ассортимента ничего не пропало, цены поднялись на 3%. Главное – это эластичность спроса: если люди не будут пить чай в пакетиках, то, скорее всего, будут пить чай без пакетиков. Люди всегда находят возможность удовлетворить свою потребность.

Невозможность оплачивать покупки за границей скажется на количестве денег внутри страны, их все равно надо будет тратить. Образовалось большое количество инвестиционных средств, есть запрос на франчайзинг, и люди приходят даже со своими помещениями.

Наша задача максимум – сохранить деньги внутри страны, мы во всем перешли на внутренних производителей, в том числе по IT: сайт, приложения, рассылки – все стараемся оплачивать тут».

Андрей Колбасинов, основатель чайного проекта Nitka: «Мы должны сделать экономику, в которой работаем, более привлекательной там, где мы можем это сделать, и тогда в ней останется больше денег. И завтра мы сможем заработать».

Юлия Чантурия, руководитель Coffee Tea Cacao Russian Expo: «Сегодня возникают большие возможности у локальных обжарщиков, учитывая, что закрываются крупные бренды, уходят бренды, которые дистрибутируют свой продукт в рестораны в больших объемах (например, Paulig). Здесь есть возможность работать с локальными ресторанами, гостиницами: локальный туризм тоже будет развиваться достаточно активно».

Роман Хомченко, CEO Submarine: «Идеальная модель – это когда происходит коллаборация на протяжении всего пути и у тебя есть канал сбыта, который ты можешь контролировать. Мы хотим развиваться, чтобы создать устойчивую цепочку, в которой все будет налажено».

Андрей Колбасинов, основатель чайного проекта Nitka: «Я в чае три года шел к тому, чтобы кредитоваться. Мы занимаемся бизнесом, потому что хотим получить денежную премию за риск, который несем. То есть ты не пытаешься снизить свой риск за счет государства, а общаешься со своими покупателем и сам просишь у него предоплаты. Все, что тебе нужно, – давать своим клиентам гарантии и хороший прайс».

Елена Беспалова, Stream Coffee: «Ну, кажется, что мы готовы ко всему! Надо приспосабливаться. Мы живем в режиме антикризисного управления, но уже привыкли к ситуации. Радует, что многие бизнесы достаточно гибки и позитивно настроены, готовы что-то предпринимать, хотя определенная усталость тоже уже накопилась».